Я не могу без ужаса вспомнить этот лагерь. Меня как больного тифом положили в «лазарет». С территории его не успевали вывозить умерших советских военнопленных, и их складывали, как дрова, в сарай.
Наши санитары, которые работали в «лазарете», рассказывали, что, по их подсчётам, здесь за год погибло не меньше 20 тысяч «без вести пропавших».